Территориальная дифференциация экономически и экологически оправданных уровней химикотехногенной интенсификации растениеводства

17.12.2015

Многочисленные данные свидетельствуют об экономической и экологической целесообразности территориальной дифференциации уровней техногенной интенсификации сельскохозяйственного производства. Такая задача наиболее остро стоит в России, отличающейся от стран Западной Европы и США громадным разнообразием почвенно-климатических и погодных, социально-экономических, демографических и этнических условий. Так, согласно оценкам С.Г. Струмилина, отношение минимального и максимального «естественного» плодородия в разных регионах нашей страны колеблется в диапазоне от 1 до 3,7. Переход к жесткому централизованно-«титулярному» планированию и безрентности социалистических производственных отношений в сельском хозяйстве в этих условиях сказался самым негативным образом на всей системе АПК бывшего СССР, значительно усилив «уравнительность» в землепользовании, а также деформации в размещении основных производственных фондов, распределении государственных инвестиций и техногенных ресурсов. В 1950-е и последующие годы основная их часть направлялась в зоны рискованного и даже экстремального земледелия, тогда как сельское хозяйство Центрально-Черноземной и особенно Нечерноземной зон, традиционно гарантирующих устойчивый рост производства важнейших видов сельскохозяйственной продукции при соответствующем материально-техническом оснащении и создании социально-производственной инфраструктуры, приходило в упадок.
При таком неадаптивном подходе к формированию и развитию зон товарного производства сельскохозяйственной продукции были полностью проигнорированы не только исторический опыт России в зональнодифференцированном использовании сельскохозяйственных угодий, но и предложения выдающихся ученых Н.И. Вавилова, Д.Н. Прянишникова и др. о целесообразности «осеверения» отечественного земледелия, интенсификации сельского хозяйства в Нечерноземной зоне, создания зон гарантированного производства зерна. Известно, что Н.И. Вавилов неоднократно подчеркивал исключительную важность для нашей континентальной страны коренного изменения географии земледелия, продвижения его в более северные, достаточно увлажненные зоны с целью создания устойчивого и надежного сельского хозяйства. Однако с продвижением земледелия к его северным границам все большую роль играет подбор соответствующих культур и скороспелых сортов, а также дифференцированное использование особенностей местных климатических, погодных, топографических и почвенных условий. По мнению Ю.Д. Цинзерлинга, культурные растения, по мере приближения к пределу своего возможного распространения, становятся все более чувствительными к локальным условиям. При этом степень защищенности участка от ветра, экспозиция склона, физические и химические свойства почвы оказываются чрезвычайно важными факторами, усиливающими или ослабляющими действие низкой температуры. Влияние локальных природных условий, наряду с разной степенью заселенности территории и развитости социально-производственной инфраструктуры, по мере приближения к северной границе земледелия также все более предопределяют его «островной» характер.
В результате неадаптивного использования материальных, финансовых и трудовых ресурсов уровень оснащения основными производственными фондами хозяйств, расположенных в сравнительно неблагоприятных почвенно-климатических и погодных условиях в бывшем СССР, оказался наиболее высоким, а отдача от вложения материальных ресурсов самой низкой. Между тем целесообразность первоочередного и наиболее полного использования «лучших» земель была свойственна еще древним земледельческим цивилизациям. «Самые плодородные и наилучше расположенные почвы, - подчеркивал Д. Рикардо, - обрабатывались раньше других». Однако если в древние времена главной причиной тому были ограниченные возможности человека в преобразовании окружающей среды, то в период развития промышленности и торговли крупные материальные вложения в «лучшую» землю должны быть обусловлены наибольшей их отдачей, поскольку и в условиях современного земледелия сохраняется решающее влияние почвы, климата и погоды на величину и качество урожая. Так, по данным Кулаковской, в условиях Белоруссии доля урожая, формируемого за счет почвенного плодородия, составляет в среднем 55-65%. Причем, если на низкоплодородных землях эта величина не превышает 30-40%, то на высокоплодородных достигает 70-75%.
Нарушение принципов адаптивно-дифференцированного использования местных почвенно-климатических и погодных условий, а также материально-технических, трудовых и других ресурсов является одной из главных причин высокой затратности, низкой продуктивности, неустойчивости и природоопасности сельскохозяйственного производства в нашей стране. Особенно показательным в плане «уравнительности» и неадаптивности землепользования был переход от травопольной системы земледелия к пропашной в 1955-1964 гг. Хотя повсеместное использование травопольной системы земледелия в предшествующий период и имело целый ряд негативных последствий, ее ориентация на большую биологизацию и экологизацию интенсификационных процессов в растениеводстве соответствовала имевшемуся тогда уровню техногенной оснащенности отечественного сельского хозяйства и специфике почвенно-климатических условий нашей страны. Шаблонное же внедрение пропашной системы при общем недостатке сельскохозяйственной техники, удобрений, пестицидов и мелиорантов не только резко снижало участие «даровых сил природы» в продукционном и средоулучшающем процессах (накопление азота в почве за счет возделывания многолетних бобовых трав и зернобобовых культур, управление фитосанитарным состоянием полей с помощью адаптивных севооборотов, предотвращение эрозии почвы благодаря оптимизации видовой структуры посевных площадей и т.д.), но и существенно уменьшило эффективность использования материальных ресурсов в АПК в целом.
Показано, что при насыщении севооборота пропашными культурами до 40% скорость эрозии почвы в 10-100 раз превышает темпы естественного почвообразования, а процессы ее антропогенной деградации идут в 30-40 раз быстрее. Причем водная и ветровая эрозия почвы, внесение неполных доз минеральных удобрений и недостаток пестицидов приводят к наибольшему снижению потенциальной урожайности именно пропашных культур. Так, на средне- и сильносмытых почвах их урожайность на 40-60% и более ниже, расход влаги на единицу урожая при этом увеличивается в 3 раза, а нормы полного удобрения - в 1,5-2 раза. Недобор урожая из-за недостатка пестицидов даже в 1980-х гг. составлял в нашей стране в среднем 30%, а значительная часть внесенных минеральных удобрений по этой же причине использовалась сорняками. Вследствие резко возросших масштабов водной и ветровой эрозии почв ежегодные потери питательных веществ уже в тот период в 2 раза превышали их количество во вносимых минеральных удобрениях. Таким образом, повсеместный переход к пропашной системе земледелия, сопровождавшийся значительным расширением посевных площадей в зонах неустойчивого увлажнения, распашкой склоновых земель, сенокосов и пастбищ, ростом площади паров, сокращением доли посевов многолетних трав резко усилил эрозионную деградацию сельскохозяйственных угодий, что неизбежно снижало эффективность применения техногенных средств, увеличивало зависимость АПК от «капризов» погоды и требовало всевозрастающих затрат невосполнимых ресурсов на каждую дополнительную единицу сельскохозяйственной продукции.
Характерно, что даже в индустриально развитых странах при значительно лучшей обеспеченности фермерских хозяйств техникой, удобрениями и пестицидами попытки повсеместного внедрения пропашной системы земледелия закончились полной неудачей прежде всего из-за резко возросших масштабов эрозии почвы. Показательно и то, что, постоянно наращивая уровень техногенной оснащенности сельского хозяйства, в указанных странах одновременно широко используют и «даровые силы природы», в т.ч. возможности биологизации и экологизации интенсификационных процессов. Для этого, в частности, максимально реализуют почвоулучшающие возможности бобовых культур, оставляют на полях свыше 75% растительных остатков, постоянно совершенствуют видовую структуру посевных площадей. Так, за период 1940-2000 гг. в США посевы сои увеличились с 1 до 30 млн га, а доля многолетних трав и зернобобовых с 20,5 до 39,2%, а эрозионно-опасных культур (кукурузы, хлопчатника и др.) уменьшилась с 43,3 до 32,2%. В течение 1967-1975 гг.вэтой же стране 21,5 млн га эродированной пашни было залужено, т.е. переведено в режим «оздоровления» Благодаря адаптивному размещению сельскохозяйственных культур в масштабе страны (кукурузный, пшеничный, сорговый пояс и др.), значительная часть сельскохозяйственных угодий в США используется при умеренных затратах техногенных ресурсов, необходимых для достижения устойчивых и относительно высоких урожаев. При этом в наиболее благоприятных почвенно-климатических условиях размещают культуры, требующие самых высоких затрат невосполнимой энергии при их выращивании. Заслуживает внимания и тот факт, что естественные кормовые угодья обеспечивают в США до 50% используемого в животноводстве белка, а в мясном скотоводстве Канады - около 80% всех фуражных кормов.
Неадаптивное размещение сельскохозяйственного производства в нашей стране привело к тому, что территориальные различия в себестоимости зерна, картофеля, сахарной свеклы, продуктов животноводства между регионами достигают 4-10-кратной величины. Неизбежной оказалась и устойчивая тенденция к росту ресурсоэнергозатрат в расчете на единицу сельскохозяйственной продукции, которая по сравнению, например, с США уже к концу 1980-х гг. была в 3-4 раза выше. Значительное расширение посевных площадей в зонах неустойчивого и рискованного земледелия явилось причиной не только снижения отдачи на вкладываемые материальные ресурсы, но и беспрецедентно высокой вариабельности валовых сборов зерновых и других сельскохозяйственных культур. Так, если в зонах устойчивого увлажнения в самые неблагоприятные годы урожайность в нашей стране снижается в 2-3 раза, то в засушливых зонах - в 5-6 раз и более.
То обстоятельство, что почвенно-климатические и погодные условия на большей части земледельческой территории России хуже, чем в странах Западной Европы и США, хотя и не предопределяет, как это нередко утверждается, сложившиеся различия в производительности сельскохозяйственных угодий, однако требует значительно более адаптивно-дифференцированного использования природных ресурсов, потенциала культивируемых видов растений и техногенных факторов. Причем весь мировой и особенно отечественный опыт земледелия свидетельствует о том, что наибольший эффект от вложений техногенных и других материальных ресурсов достигается в зонах с наименьшей напряженностью лимитирующих природных факторов, а также при максимальной биологизации и экологизации интенсификационных процессов. Такое положение обусловлено не только большими затратами ресурсов на этапе коренной мелиорации земель, расположенных в неблагоприятных почвенно-климатических и погодных условиях, но и неоправданно высокими расходами и экологическими издержками в период их эксплуатации. Поэтому переход к адаптивно-дифференцированным уровням насыщения хозяйств техногенными факторами и основными производственными фондами следует рассматривать в качестве важнейшего условия устойчивого роста продуктивности, ресурсоэнергоэкономичности, природоохранности и рентабельности сельскохозяйственного производства в целом.