Еще в начале XX столетия в нашей стране наметилось два разных подхода к сельскохозяйственному районированию территории - агроклиматический и агроэкологический. Сторонники первого направления в качестве главного фактора, определяющего возможности возделывания и размещения различных сельскохозяйственных культур, обычно рассматривают почвенно-климатические условия (тип почв, сумму активных температур и т.п.), тогда как при агроэкологическом подходе возделываемое растение и его специфические требования к условиям окружающей среды выдвигаются в качестве центрального, а все остальные - почва, климат, погода - используются лишь с учетом особенностей взаимодействия в системе «растение - среда». Безусловно, недостаточная тепло- или влагообеспеченность территории ограничивают выбор сельскохозяйственных культур. И все же понятия «лучший климат» или «лучшая почва» могут характеризовать лишь отношение к ним конкретного вида и даже сорта растений. Вот почему К.А. Тимирязев, формулируя научные основы земледелия, к главному фактору формирования урожайности относил «возделываемое растение и предъявляемые им требования». Именно об этом свидетельствуют данные о почти одинаковой урожайности важнейших зерновых культур (пшеницы, ржи, овса, ячменя и кукурузы) в России и США в 1913-1940 гг. (рис. 6.3), т.е. при низких дозах минеральных удобрений, что, согласно С.Г. Струмилину, указывает на сходство естественного плодородия, а также лишний раз подтверждает известное положение К. Маркса о том, что наряду с «естественным плодородием» существует «действительное, или эффективное, плодородие», которое зависит от уровня развития химических и механических средств агрикультуры, а потому и изменяется в соответствии с ним. Если почвенно-климатические условия регионов, т.е. «естественное плодородие», остаются практически неизмененными в течение столетий, то их «эффективное плодородие» и урожайность культур могут бесконечно возрастать благодаря коренной и эксплуатационной мелиорации земли, селекции и новым технологиям, т.е. за счет широкого применения достижений науки, труда и капитала. Причем даже в зонах с крайне неблагоприятными почвенноклиматическими и погодными условиями, потенциал агроэкологической продуктивности «среднего гектара» может быть значительно повышен. Широко известна, например, высокая урожайность зерновых культур в лучших хозяйствах России, а также Канады и Скандинавских стран. Заметим, что, по оценкам Ковды, из 300 млн га черноземных почв, имеющихся в мире, 190 млн га находилось в бывшем СССР, составляя здесь около 70% пашни.
При определении агроэкологической продуктивности сельскохозяйственных угодий учитывают уровни соответствующего естественного плодородия почвы, достижения селекции и агрикультуры в конкретном районе, регионе или стране. Одновременно оценивают накопление сухих веществ и биомассы на единицу площади за вегетационный период как для агро-, так и естественных фитоценозов. Следовательно, агроэкологический потенциал территории - это функция (производное) местных природных условий (почвы, климата), адаптивных и средоулучшающих особенностей возделываемой культуры и сортов, а также технологий их возделывания. Известно, что М.Г. Павлов еще в 1823 г. различал «возможное» и «действительное» плодородие почвы, подчеркивая, что последнее определяется уровнем развития сельскохозяйственной науки и степенью ее практического применения.
Уже отмечалось, что в США для оперативной и долговременной оценки эффективности сельскохозяйственного производства используют коэффициент продуктивности, рассчитываемый как отношение стоимости объема произведенной продукции к сумме материальных и других издержек производства (фактор - продукт). Так, за 1948-1993 гг. рост эффективности сельского хозяйства в этой стране был достигнут за счет увеличения как производительности ресурсов (в 1,7 раза), так и коэффициента продуктивности (с 1,1 до 1,8). Наиболее оптимальным районом для выращивания той или иной культуры, согласно Клейгсу, является тот, в котором обеспечивается самая высокая средняя урожайность за несколько лет при самом низком коэффициенте ее вариации («неурожаи здесь редки»). Иными словами, факторами, ограничивающими агроэкологическое районирование, могут быть величина среднего урожая и высокий коэффициент его межгодовой вариабельности. При этом классификация типов климата, основанная на комбинации температуры и влажности, хорошо коррелирует с особенностями растительности и определенными сельскохозяйственными зонами.
При оценке агроэкологического потенциала территории и культуры не следует исходить из того, что человек размещает растения с выгодой для себя, а не самих растений. Первое может быть реализовано в том случае, когда желание человека, условия окружающей среды и адаптивные возможности растения совпадают. Так, вопреки расхожим мнениям о широкой адаптивности сои, в действительности она относится к разряду агроэкологически специализированных культур, т.е. способна ежегодно давать высокие урожаи в сравнительно узких (локальных) диапазонах сочетания длины дня, температуры и влажности. В частности, продолжительность вегетационного периода сои находится в прямой зависимости от продолжительности светового дня: чем длиннее день, тем больше и вегетационный период. В отличие от кукурузы, растения сои более устойчивы к коротким засухам и хотя они повреждаются заморозками, однако обладают способностью к регенерации. Понятие ранне-, средне- или позднеспелости сортов сои имеет смысл только относительно конкретного региона и срока посева. При оценке потенциальной агроэкологической, или биоклиматической, продуктивности следует учитывать, что таковая обычно реализуется всего лишь на 25-30%. Кроме того, в условиях эффективного плодородия (высокий уровень агрикультуры) продуктивность, например, ржи, пшеницы и кукурузы при выращивании в США и России будет существенно различаться. Если кукуруза в соответствующем поясе США обеспечивает наибольшие прибавки урожая на каждую единицу вносимых азотных удобрений, то большая часть пшеницы, а тем более ржи производится здесь при минимальных, но экономически оправданных дозах удобрений и ассортименте пестицидов. В России же в сходных и даже значительно худших почвенно-климатических и погодных условиях, но при тех же затратах техногенных средств интенсификации, величина и качество урожая пшеницы не ниже, а ржи даже может быть выше. Следовательно, агроэкологический потенциал характеризует, прежде всего, продукционные возможности определенной культуры или биологически сходной группы культур. Кстати, и возможности получения сухих веществ с единицы площади за вегетацию при максимальной оптимизации условий внешней среды за счет использования техногенных факторов (минеральных удобрений, пестицидов, мелиорантов, орошения и пр.) в конечном счете также обусловлены степенью приспособленности и потенциальной урожайности культур и сортов.
Следует также учитывать, что, например, на равнинных участках с хорошей плодородной почвой сельскохозяйственные культуры можно возделывать непрерывно, используя лишь простые меры (севообороты, ленточные посевы), тогда как на крутых склонах требуются большие ограничения, включая выращивание многолетних культур и/или организацию пастбищ. Остальные, непригодные земли следует использовать как постоянные пастбища, засаживая их деревьями или же оставляя в естественном состоянии.
Агроклиматический потенциал, так же как и бонитет почвы, зависит, в первую очередь, от адаптивных и средоулучшающих возможностей конкретной культуры (сорта) или соответствующего набора культур (сортов). Таким образом, больший или меньший суммарный выход сельскохозяйственной продукции с конкретной территории и эффективность производства будут определяться агробиологическими свойствами возделываемых видов и сортов растений (их требованием к типу почвы, температурному и водному режиму, продолжительности вегетационного периода, потенциальной урожайности, экологической устойчивости к лимитирующим факторам внешней среды и др.), а также уровнем агрокультуры (конструкцией агрофитоценоза, агроэкосистемы и агроландшафтов, уровнем техногенной обеспеченности и др.), конъюнктурой и платежеспособностью рыночного спроса на соответствующую продукцию и т.д.
Считается, что если в России и Белоруссии на 1 кг NPK удается получить 5-6 кг зерна, то в странах Западной Европы - 9-11 кг. Однако здесь дело не только в удобрениях, но и в недостаточном уровне всей технологии (потери зерна, низкое качество семян и пр.). Как справедливо отмечают Севернее и др. (2001), несмотря на сравнительно высокий уровень техногенной оснащенности, хозяйства Белоруссии обычно не добирают 10-12 ц/га зерна, главным образом, из-за несовершенства технологий, несоблюдения технологической дисциплины, а также преобладания экстенсивных методов ведения сельскохозяйственного производства. При этом на каждый килограмм д.в. минеральных удобрений в передовых хозяйствах республики получают 8-10 кг зерна (при средней 5-6 кг), т.е. почти столько же, сколько в странах Западной Европы (Германии - 9,3 кг; Англии - 10,8 кг; Китае - 10,0 кг). Именно по этим причинам средние затраты энергоресурсов на единицу растениеводческой продукции в Республике Беларусь в 3-4 раза превышают мировой уровень. Так, согласно Северневу и др., если в Англии затраты топлива и минеральных удобрений (NPK) в расчете на 1 человека составляют соответственно 24 и 35 кг, то в Белоруссии - 150 и 102 кг, т.е. в 6 и 3 раза больше. Одновременно Англия не только обеспечивает 60-миллионное население страны зерном на 104%, но и экспортирует его и мясопродукты на Европейский рынок. О реальности названных выше причин недобора урожая свидетельствует также опыт передовых хозяйств России, Белоруссии и других бывших республик СССР, в которых потенциальная урожайность культур и продуктивность животных были на уровне стран Западной Европы и США. Кроме того, в Белоруссии в 1965-1990 гг. как за счет регулярного внесения минеральных и органических удобрений (соответственно в среднем по 216 кг д.в. и 8,6 т на каждый гектар сельскохозяйственных угодий и 329 кг д.в. и 13 т на 1 га пашни), так и расширения доли многолетних трав до 24% от общей площади посева не только удалось приблизиться к практически полному обеспечению населения собственными продуктами питания (повысив в 1990 г. среднюю урожайность зерновых и зернобобовых культур до 26,6 ц/га: пшеницы - 27,3; ржи - 28,9; ячменя - 28,2; овса - 22,4 ц/га), но и увеличить содержание гумуса в почве с 1,78 до 2,29% (1998 г.). Приведенные выше данные по Белоруссии подтверждают не только недопустимость абсолютизировать пресловутую меньшую агроклиматическую продуктивность в бывшем СССР, но и недобросовестность авторов, подвергающих уничтожительной критике социалистический способ сельскохозяйственного природопользования в целом.
Агроэкологический потенциал территории, так же как и биоклиматический, характеризует, прежде всего, потенциальную продуктивность и экологическую устойчивость тех или иных видов и сортов растений. Однако если агроэкологический потенциал реализуется при том или ином уровне агрикультуры (техногенно-интенсивном или, наоборот, экстенсивном), то биоклиматический присущ как естественной дикой растительности, так и агрофитоценозам при «естественном» или «эффективном» плодородии. Установлено, что средняя биоклиматическая продуктивность для больших площадей колеблется в пределах двух порядков (100 раз) - от 200 до 20000 ккал/м2 в год. При этом общая валовая продукция Земли достигает 10в18 ккал/год, варьируя от 0,5-3,0 ккал/м2 год в степях до 3-10 - во влажных лесах и степях и большей части сельскохозяйственных угодий и до 10-25 ккал/м2 год - на коралловых рифах и в техногенно-интенсивных пашенных севооборотах. Согласно Базилевич, проведшей сравнительный анализ продуктивности степных экосистем бывшего СССР и зарубежных стран, запасы живой надземной и подземной биомассы в высокотравных прериях США (на черноземовидных почвах), которые в какой-то степени сходны с луговыми степями России, составляют на заповедных участках 11-13т/га(11-17-вРоссии). На типичных черноземных почвах Канады и США, сопоставимых с настоящими степями России, запасы фитомассы варьируют от 8 до 16 т/га (11-26), а годичная продукция - от 7 до 14 т/га (8-22 т/га в год - в России). Низкотравные прерии США на темно-каштановых и каштановых (аналоги сухих степей России) почвах накапливают запасы фитомассы 5,2-11 т/га, годичная продукция колеблется от 6,5-10 т/га в год. В табл. 6.1 и рис. 6.4 приводятся данные о продуктивности растительного покрова (РП) континентов (годовой прирост) сухого органического вещества надземной и подземной частей растений (Ефремова, 1976). Следует обратить внимание на то, что средняя продуктивность растительности (ц/га) для Европейской части бывшего СССР, а также стран Европы и Северной Америки довольно близки. Кроме того, данные Ефремовой о продуктивности растительного покрова всей поверхности суши (141,1 млрд т) близки к величине, полученной Базилевич, Родиным и др., которая равна 172,5 млрд т. Фоновые характеристики продуктивности растительного покрова, несомненно, могут существенно изменяться в разных условиях мезо- и микрорельефа, где вследствие перераспределения потоков тепла и влаги варьируют мезо- и микроклиматические условия и типы почв. Необходимо также учитывать и особенности исторически сложившегося видового состава растительных сообществ. Например, биологическая продуктивность среднего гектара Норвегии, Нидерландов и Канады ниже, чем в бывшем СССР. В условиях жаркого климата, по сравнению с умеренным, дневные скорости прироста чистой первичной продукции обычно бывают ниже (а содержание белка меньше), хотя и компенсируются за счет большей продолжительности вегетационного периода.

Показательны и данные о способности растений синтезировать большое количество органических веществ в условиях продолжительного светового дня северных регионов России в короткий период (90-120 дней) вегетации. При этом коэффициент утилизации растениями солнечной радиации (как отношение между количеством калорий в урожае и суммой солнечной радиации на единицу поверхности), согласно Дояренко, составляет для свеклы кормовой 1,91, вики - 1,98, клевера - 2,18, картофеля - 2,38, ржи - 2,42, пшеницы - 4,79. Характерно, что «чемпионами» среди культурных растений в условиях Севера России по количеству накапливаемого за вегетацию сухого вещества и калорий являются лен (6540 млн ккал на 1 га) и люпин (5134 млн ккал/га) - культур, наиболее приспособленных к почвенно-климатическим и погодным условиям Нечерноземной зоны. Заметим также, что для северной растительности, по сравнению с южной, характерна относительно более развитая (но менее активная) корневая система. Это, в свою очередь, значительно усиливает роль больших доз доступного азота и других питательных веществ на ранних этапах онтогенеза растений в условиях Севера. Вот почему для северных территорий особую ценность представляют многолетние травы и насаждения, способные начинать утилизацию солнечной энергии сразу же после наступления температурного биологического оптимума, а также позволяющие избежать вымывания питательных веществ при ежегодной вспашке и в посевах однолетних культур. По мере продвижения земледелия к его северным границам все большую роль играет подбор соответствующих культур и скороспелых сортов, а также дифференцированное (высокоточное) использование особенностей местных климатических, погодных и почвенных условий. Культурные растения, считает Ю.Д. Цинзерлинг, с приближением к пределу своего возможного распространения, становятся все более чувствительными к локальным условиям. Поэтому степень защищенности участка от ветра, экспозиция склона, физические и химические свойства почвы оказываются чрезвычайно важными, усиливая или ослабляя действие низкой температуры. Влияние локальных природных факторов, наряду с заселенностью территорий и развитостью социально-производственной инфраструктуры, также все более предопределяют «островной» характер земледелия у его северной границы.

На большей части земледельческой территории России, так же как в США и странах Западной Европы, почвенно-климатические и погодные условия позволяют успешно выращивать пшеницу, ячмень, рожь и овес. То обстоятельство, что средняя урожайность этих культур в России и США была практически одинаковой в 1913-1940 гг., свидетельствует о сходстве «естественного плодородия» (см. рис. 6.3). Te же существенные различия в их урожайности, которые сложились к концу XX - началу XXI столетия, характеризуют лишь разный уровень использования возможностей селекции и агротехники в повышении «эффективного плодородия». Подтверждением тому служат и приведенные нами ранее данные об экспортном потенциале России в 1910-1913 гг. (табл. 6.2), а также показатели передовых хозяйств, достигших высокой величины и качества урожая практически во всех земледельческих регионах нашей страны.

Понятия плохой или хорошей почвы, климата, погоды всегда относятся к конкретному виду и даже сорту растений. Поскольку в зависимости от культивируемого вида (сорта) растений бонитет одной и той же почвы может изменяться в 5-6 и более раз, соответственно изменяется и цена того или иного растительного продукта, определяющая величину земельной ренты. Поэтому суть реализации почвенно-климатических ресурсов состоит в «узнавании, какая земля к чему наиспособнее», позволяющем «не сеять то, что противно климату и почве». То обстоятельство, что современные сорта и гибриды даже таких культур, как рожь и овес, не говоря уже о пшенице и ячмене, способны при высокой агротехнике давать урожай в 5-7 т/га и более, открывает громадные возможности в повышении «эффективного плодородия», а следовательно, как агроэкологического, так и агроклиматического потенциала России. Разумеется, для этого должен быть существенно повышен уровень агрикультуры в хозяйствах (обеспеченность современной техникой, минеральными удобрениями, мелиорантами, пестицидами, социально-производственной инфраструктурой), расширенное воспроизводство в которых возможно лишь при условии значительного усиления регулирующей роли государства в формировании рынка сельскохозяйственной продукции, включая увеличение доли бюджетных дотаций. Продавая большую часть производимых минеральных удобрений за рубеж, Россия не только недополучает как минимум 40-60 млн т зерна, цена которого на мировом рынке выше реализуемого минерального сырья, но и приводит к чрезмерной эксплуатации естественного плодородия и, как следствие, его снижению (табл. 6.3).

Важнейшим показателем агроэкологического и агроклиматического потенциала той или иной территории являются потребительские свойства, а следовательно, и реализационная цена соответствующей продукции. Так, в качестве критерия, определяющего не только спрос и конкурентоспособность, но и рентабельность зерна пшеницы выступает содержание белка. А это, в свою очередь, и обусловливает высокий природный потенциал юго-восточных регионов России, где именно благодаря меньшему количеству выпадающих осадков и находится зона «высокобелковой пшеницы». И хотя в странах Западной Европы за счет большей водообеспеченности удается получать по 7-8 т/га зерна, все это «территории низкобелковой пшеницы». Вот почему, наряду с обычными дотациями, здесь за каждый гектар твердой пшеницы доплачивают по 380 евро. Заметим, что значительно большим содержанием биологически ценных веществ характеризуются и выращиваемые на территории России фрукты, овощи и ягоды. При оценке агроэкологического и агроклиматического потенциала России, в т.ч. величины естественного и эффективного плодородия, необходимо учитывать, что здесь расположено 198 млн га сельскохозяйственных угодий, 121 млн га пашни, около 48% черноземных почв мира, тогда как в США их не более 24%. Кроме того, на долю России приходится 35% мировых исчерпаемых природных энергетических и минерально-сырьевых ресурсов (нефти, газа и пр.). Причем, согласно имеющимся данным, стоимость разведанных сырьевых ресурсов России составляет 28 трлн долл., а потенциальных - 140 трлн долл. (для сравнения, Украина - 7,6 трлн долл.). Кроме громадных запасов нефти и пресной воды, Россия занимает первое место в мире по разведанным запасам природного газа (37% мировых запасов).
Основные земледельческие зоны России характеризуются необыкновенным разнообразием почвенно-климатических и погодных условий, что позволяет возделывать не только большее разнообразие культивируемых видов растений, включая культуры и сорта географического и сезонного взаимострахования (снижение степени риска повсеместной потери величины и/или качества урожая), но и с учетом разных сроков уборки зерновых и других культур более эффективно использовать дорогостоящую технику, а также производственную инфраструктуру АПК. Представленные на рис. 6.5 границы сумм биологически активных температур свидетельствуют как о возможности «осеверения» растениеводства в России (идея Н.И. Вавилова, Д.Н. Прянишникова и др.), так и о целесообразности, благодаря избежанию катастрофических засух (вероятность всего 2-4% в отличие от 60-70% для южных, а тем более юго-восточных территорий), получения продукции высшей категории качества (включая минимальную пестицидную нагрузку).

Отмеченное выше большое разнообразие почвенно-климатических и погодных условий в основных зонах возделывания зерновых культур может усиливать или, наоборот, ослаблять межрегиональную вариабельность величины и качества урожая зерна, что значительно повышает экспортные возможности России на мировом рынке зерна. В табл. 6.4 и 6.5 приведены данные Яблоновской о синхронности и асинхронности урожайности пшеницы на различных территориях мира за период 1947-2004 гг. Минимальное совпадение колебаний урожайности пшеницы характерно для территории мира и Западной Европы, Западной Европы и США, Западной Европы и России. Тот факт, что коэффициент асинхронности урожаев, в частности пшеницы, между РФ и США определен на уровне 43,4%, а между РФ и Западной Европой - даже 56,6%, можно рассматривать, считает автор, в качестве существенного резерва совершенствования межрегиональных зернотоварных связей.

В растениеводстве все большее признание получает идея о необходимости лучшего использования эволюционно обусловленного и генетически детерминированного «разделения труда» культивируемых растений, т.е. их разной способности адаптироваться к определенным условиям среды в пространстве и во времени. Практически это реализуется за счет концентрации производства важнейших сельскохозяйственных культур в наиболее соответствующих их адаптивному потенциалу почвенно-климатических зонах, а также синхронизации максимальной фотосинтетической производительности соответствующего вида (сорта) и благоприятных погодных условий в течение вегетации. Именно такой подход к формированию региональных структур посевных площадей и фотосинтезирующей поверхности агроценозов позволяет обеспечить самое эффективное использование солнечной радиации, почвы, климата, добиться устойчивого роста величины и качества урожая, повысить отдачу энергетических, сырьевых и других материальных ресурсов. При этом, наряду с особенностями макрозонального распределения основных элементов природного комплекса (почва, климат, виды растений и животных), в адаптивном растениеводстве важно учитывать неравномерное распределение абиотических и биотических факторов среды в пределах каждого хозяйства, севооборота и даже отдельного поля. Особенно важным адаптивное сельскохозяйственное районирование территории оказывается для культур, выращивание которых требует относительно высоких затрат невосполнимой энергии (сахарная свекла, рис, хлопчатник, кукуруза, овощи, плодовые, виноград и др.).
Россия занимает северную часть Евразии и расположена в пределах нескольких природных зон. Основная часть территории государства приходится на равнины и низкогорья, поэтому биологическое разнообразие страны ниже, чем любой аналогичной по площади территории в других частях света. Ho благодаря огромным пространственным различиям животный и растительный мир России все же очень разнообразен. Однако с учетом специфики природных условий в нашей стране (их суровости) число хорошо приспособленных к местным условиям сельскохозяйственных культур сравнительно невелико. Ho эти обстоятельства и выдвигают в число стратегических (!) такие культуры, как пшеница, ячмень, рожь, овес, просо, сорго, картофель, лен, гречиха, клевер, люцерна и некоторые другие. Эти виды растений можно выращивать в широком диапазоне теплового, водного, светового и почвенного режимов. Для растений длинного дня (пшеница, рожь, ячмень, овес, лен, горох, чечевица, люпин) с продвижением на север (с увеличением широты) сумма необходимых температур уменьшается, а с продвижением на юг - увеличивается. Так, если у озимой и яровой пшеницы период от возобновления (начала) роста в зоне 45° с.ш. до созревания составляет 71-73 дня, то около 60° с.ш. - 53-60 дней. Вегетационный период у ячменя колеблется от 55 до 120 дней, т.е. наиболее короткий в северных районах, что и предопределяет широкий ареал возделывания этой культуры. Суммы активных (выше 10°С) температур, необходимых для созревания ячменя, овса, ржи, озимой и яровой пшеницы, в северных сельскохозяйственных районах составляют 1300-1500°С. За счет целенаправленной селекции указанных культур и возделывания их при высоком уровне агротехники, в конечном счете, и удастся обеспечить не меньшее, чем в США и Западной Европе, «эффективное плодородие», а следовательно, и агроклиматический потенциал. Чем больше возделываемые виды и сорта растений приспособлены к благоприятным местным условиям, чем выше их средоулучшающая роль (гумусо- и азотонакопительная, фитосанитарная, фитомелиоративная, микрофитоклиматообразующая и т.д.), тем лучше агроценозы могут противостоять неблагоприятному действию абиотических и биотических стрессоров, тем ниже удельные затраты техногенных ресурсов на каждую дополнительную единицу урожая, тем меньше опасность разрушения и загрязнения окружающей среды.
В целом считается, что злаковая группа зернофуражных культур характеризуется высоким содержанием обменной энергии в 1 кг корма (10,1-12,2 МДж), относительно низким - сырого протеина (103-130 г) и лизина (2,0-3,6% от сырого протеина). По количеству обменной энергии особо выделяют кукурузу, пшеницу, рожь, сорго (10,3-12,2 МДж); протеина - пшеницу, тритикале, рожь (120-133 г); по сумме незаменимых аминокислот - тритикале, рожь, овес, сорго (3,2-3,6% от сырого протеина). Наряду с высоким содержанием обменной энергии (10,8-14,7 МДж), у зернобобовых на каждый кг зерна приходится 215-319 г сырого протеина, незаменимых аминокислот - 94,0-142,0 г, лизина - 5,0-6,7% от сырого протеина. К числу наиболее ценных бобовых культур относят горох, сою, люпин, кормовые бобы.
Таким образом, главными факторами реализации агроэкологического и агроклиматического потенциала каждой страны и региона, особенно находящихся в неблагоприятных и тем более экстремальных почвенно-климатических и погодных условиях, является повышение эффективного плодородия за счет строго дифференцированного (высокоточного) использования природных ресурсов, техногенных средств (минеральных удобрений, мелиорантов, пестицидов, техники), а также биологизация и экологизация интенсификационных процессов на основе:
- возделывания набора культур и сортов, в наибольшей степени приспособленных к местным условиям и сочетающих высокую потенциальную продуктивность с устойчивостью к неблагоприятным и экстремальным условиям внешней среды;
- увеличения видового и генотипического разнообразия культивируемых видов и сортов растений, а также их адаптивного размещения во времени и пространстве с целью более полной утилизации агроэкологического потенциала каждой земледельческой зоны;
- возделывания культур (сортов) и применения агрономических приемов (технологий), «строжайшим образом приспособленных к местным условиям, как почвенным и климатическим, так и бытовым и экономическим»;
- расширения масштабов адаптивной системы селекции растений путем развития биоэнергетического, экологического, эдафического, биоценотического, симбиотического дизайно-эстетического и других ее направлений; повышения не только продукционных, но и средоулучшающих, в т.ч. ресурсовосстанавливающих, функций новых сортов и конструируемых агроэкосистем;
- адаптации технологий возделывания к биологическим особенностям культивируемых видов и сортов растений, почвенно-климатическим и погодным условиям, формам организации труда и экономическим требованиям рынка;
- обеспечения фитосанитарного благополучия агроэкосистем и агроландшафтов путем широкого использования устойчивых к вредным видам культур и сортов, а также сохранения механизмов и структур биоценотической саморегуляции с целью управления динамикой численности и генотипической структурой популяций полезных и вредных организмов;
- повышения наукоемкости интенсификационных процессов за счет селекции, использования новейших технологий возделывания культур, агроэкологического макро-, мезо- и микрорайонирования территории, конструирования адаптивных агробиогеоценозов и агроландшафтов;
- значительного увеличения масштабов исследований по важнейшим направлениям биологических знаний, центральное место среди которых должны занять работы по управлению адаптивными реакциями живых организмов на разных уровнях их формирования (от субклеточного до организменного, биоценотического и даже биосферного);
- создания инфраструктуры, обеспечивающей диверсификацию, т.е. существенное расширение ассортимента пищевых, технических, энергетических и других продуктов, получаемых из сельскохозяйственных культур и животных, наиболее приспособленных к местным почвенноклиматическим и погодным условиям.

---

Имя:*
E-Mail:
Комментарий:

Добавить