Новости

Смена парадигм и методологии сельскохозяйственного природопользования как основа адаптивной интенсификации растениеводства

18.12.2015

Мировой энергетический кризис, начавшийся в 1973-1974-х гг., привел к пересмотру итогов «зеленой революции», критическому подходу к преимущественно химико-техногенной стратегии интенсификации сельскохозяйственного производства в целом, разработке национальных и международных программ по энергосбережению, усилению внимания к энергетическим аспектам в проблеме экологии. Одновременно было предложено ускорить переход к использованию дизельного топлива и природного газа, снизить потери на всех стадиях производства продуктов питания, значительно расширить исследования в области ресурсоэнергосбережения и т.д.
К концу XX - началу XXI столетия существенные изменения произошли и в макроэкономике развитых стран. В их числе все большее внимание к созданию резервных фондов невозобновляемых ресурсов (в США, Норвегии, Кувейте и других странах), используемых для финансирования национальных экономик; существенное снижение затрат исчерпаемых ресурсов, в т.ч. и энергии, на каждый процент прироста ВВП; наращивание производства продуктов питания и сельскохозяйственного сырья как фактора не только самообеспечения, но социально-экономической и политической экспансии (при повышении цен на экспортируемое продовольствие и их снижение на импортируемые исчерпаемые ресурсы); рост темпов и масштабов глобализации мировой экономики преимущественно в интересах США, что резко усиливает негативные последствия перехода к однополярному миру, в т.ч. экономическому и политическому диктату «золотого миллиарда» и т.д. С учетом указанных мировых тенденций наиболее опасными для будущего России оказываются тенденции снижения уровня развития отечественного АПК и все большая зависимость продовольственной, а значит, и национальной безопасности страны от импорта продовольствия (уже достигшего по ряду продуктов 40-70%, а в крупных городах 80%), низкая конкурентоспособность продукции российской промышленности и снижение ее вклада в ВВП страны; постоянное ухудшение демографической ситуации, особенно в Сибири и на Дальнем Востоке, а также в сельской местности; увеличение разрыва между населением, имеющим самые большие доходы и живущим за чертой бедности (основную выгоду от сравнительно небольшого экономического роста получают богатые), что подрывает социальную стабильность в России. При этом основная масса бедных в стране - это работающие по найму и пенсионеры, в т.ч. работники сельского хозяйства, зарплата двух третей которых ниже прожиточного минимума. К числу опасностей относятся также усиление общегосударственных диспропорций, обусловленных слабостью развития федерализма при одновременном сохранении и даже усилении финансовой системы унитарного государства; отсутствие системы долгосрочного кредитования под доступный процент; крайне малая отдача крупнейшего в мировом масштабе интеллектуального потенциала страны.
Адаптивное растениеводство должно быть экономически жизнеспособным, экологически безопасным и социально приемлемым не только в краткосрочной, но и в долговременной перспективе. Практическая реализация этих принципов требует, прежде всего, более эффективного использования возобновляемых ресурсов и «сил природы», что, собственно, и соответствует основной задаче растениеводства. Известно, например, что эволюционная стратегия цветковых растений базируется на громадном генотипическом (видовом и экотипическом) разнообразии, т.е. «умножении числа видов» и их экологической специализации. В этом смысле основные стратегии развития дикой и культурной флоры совпадают. Вот почему высокое биологическое разнообразие культивируемых видов и сортов растений, а также агроэкологическое «разделение труда» между ними положены в основу районирования и конструирования адаптивных агроландшафтов. Между тем парадоксальность сложившейся ситуации состоит в том, что отрасль, базирующаяся в своей основе на фотосинтетическом использовании экологически безопасной и неисчерпаемой энергии Солнца, стала ресурсо- и энергетически исключительно высокозатратной и одновременно природоопасной. Именно принципиально разное отношение к ресурсному и энергетическому обеспечению продукционного и средоулучшающего процессов в агроэкосистемах и составляет суть важнейшего различия между адаптивно-интенсивной и преимущественно химико-техногенной стратегиями интенсификации любой отрасли сельского хозяйства. При этом многовариантность и наукоемкость, использование качественно новых факторов и интегративных эффектов, технологизация фундаментальных знаний и эволюционно-аналоговые подходы являются наиболее характерными особенностями методологии адаптивной интенсификации сельскохозяйственного производства. Очевидно, что ориентация растениеводства на более эффективную утилизацию неисчерпаемых и экологически безопасных ресурсов природной среды, в т.ч. за счет более полного и широкого использования биологических факторов интенсификации, имеет не только экологический, но в большинстве случаев и экономический приоритет.
Особенно перспективным направлением ресурсоэнергосбережения, охраны природы и повышения рентабельности сельского хозяйства в XXI в. считается переход к системе высокоточного (прецизионного, координатного) земледелия. В числе причин такого перехода лежат противоречия существующей системы интенсификации сельского хозяйства, основные из которых: ресурсоэнергорасточительность, «разлад с природой», высокая зависимость от «капризов» погоды и возможных изменений климата, дотационность (государственный протекционизм), все большее число голодных на фоне благополучия «избранных» стран. Предлагаемые альтернативные системы (биоорганическая, биодинамическая, экологическая и др.) не могут решить указанные проблемы и в стратегии обеспечения продовольственной безопасности населения мира всегда будут играть лишь вспомогательную, а чаще экзотическую роль. Попытки найти компромиссные решения (ландшафтная, интегративная, sustainable agriculture и др. системы), не изменяя существующих парадигм сельскохозяйственного природопользования, также малоперспективны, поскольку не снимают существующих противоречий.
Адаптивная (симбиотическая) система земледелия, ориентирующая на использование неисчерпаемых и воспроизводимых ресурсов на основе мобилизации адаптивных и адаптирующих свойств культивируемых растений и других биотических компонентов агроэкосистем позволяет решить многие из существующих проблем. При этом биологизация и экологизация интенсификационных процессов лежат в основе адаптивной стратегии развития АПК, в которой продукционные и средообразующие (средоулучшающие и средозащитные) направления интенсификации считаются одинаково важными.
В целом для адаптивной стратегии интенсификации растениеводства характерны:
- технологизация фундаментальных знаний;
- «образумление» отношений общества с Природой, при котором законы природы «не чужды интересам человека»; стратегии природы и человека не «расходятся», а совпадают;
- понимание опасности для Homo sapiens, как и других «неумеренных видов», быть уничтоженными естественным отбором (модели Форрестера, Медоуза и др.);
- эволюционно-аналоговый подход к конструированию агроландшафтов (умножение и экологическая специализация видов растений и животных);
- сохранение и мобилизация биологического разнообразия (250 тыс. цветковых растений, из которых широко используют лишь 20-30) как основы эффективной утилизации природных ресурсов.
К числу важнейших направлений реализации адаптивной стратегии относятся:
- биологизация и экологизация интенсификационных процессов (селекция, конструирование агроэкосистем и агроландшафтов и др.);
- усиление роли «малых» потоков техногенной энергии с целью повышения эффективности утилизации «зелеными» машинами - растениями» солнечной энергии и других неисчерпаемых ресурсов природной среды (95% сухих веществ; 98,5% - С, Н, О);
- более полное использование свободно протекающих в растениях и почве процессов («сил природы»), подчиняющихся биологическим и другим законам природы, а также механизмов и структур биоценотичес-кой саморегуляции (сорт, агробиогеоценоз и пр.). Отсюда «абсолютно неустранимые особенности» сельского хозяйства;
- дифференцированное (высокоточное использование природных, биологических, техногенных, трудовых, социально- экономических и других ресурсов (А.Т. Болотов, В.П. Мосолов, М. Провоторов и др.) с учетом неравномерного распределения лимитирующих величину и качество урожая факторов внешней среды во времени и пространстве («цех под открытым небом»);
- утилизация благоприятных компонентов внешней среды и избежание (и/или противостояние действию абиотических и биотических стрессоров;
- реализация дифференциальной земельной ренты.
Переход к адаптивному растениеводству, в т.ч. в зерновом хозяйстве, предполагает, в первую очередь, все более широкое использование ресурсоэнергоэкономных и природоохранных технологий. Первое связано с возрастанием цен на ископаемое топливо, а второе - с необходимостью сохранения биологического разнообразия и высокого качества «среды обитания» в агроландшафтах и биосфере в целом. Ориентация на низкозатратные технологии ставит своей целью функционально адекватную замену дорогостоящих и экологически опасных техногенных средств оптимизации условий внешней среды биологическими, ведущее место среди которых занимает использование устойчивых к действию абиотических и биотических стрессоров сортов и гибридов, насыщение севооборотов однолетними и многолетними бобовыми культурами, а также сидератами, более полная утилизация растительных остатков и навоза, значительное (до 45%) увеличение доли пастбищных (травянистых) кормов в кормовом балансе крупного рогатого скота.
Очевидно, что производство продукции, не востребованной рынком, или по цене, не покрывающей издержки, является губительным для сельского хозяйства. Демпинговые цены 11 зерновых фирм (10 из которых иностранные), экспортировавших в 2002 г. отечественное зерно через один из самых крупных российских элеваторов - Новороссийский, - тому свидетельство. Указанные фирмы отправили в течение года 500 тыс. т зерна Юга России, закупленного у производителей по 60-75 долл/т и проданного ими за 100-110 долл/т. «Помогают» крестьянам и хлебопеки, которые из 1 т зерна получают 1,15-1,25 т хлеба, но из каждого рубля, полученного от покупателя, возвращают поставщикам зерна 26 коп., а те за минусом своей маржи отдают земледельцам 20-22 коп. Таким образом, годовой труд крестьянина в условной булке хлеба стоимостью 1 руб. сегодня оценивается в 20 коп. Хотя в «застойные» годы при менее совершенных технологиях переработки зерна и хлебопечения с каждого рубля проданного хлеба земледельцу доставалось 32-33 коп., т.е. почти в 1,5 раза больше. В целом доля закупочной цены (в пересчете на сырье) в оптовой цене хлеба за период 1991-1999 гг. в России сократилось с 61 до 24%, а в розничной цене - с 53 до 21%. Заметим, что доля стоимости зерна в розничной цене хлеба и хлебопродуктов в Германии и других развитых странах составляет лишь 4-7%.
Следует обратить внимание на тесную взаимосвязь ресурсоэнергосбережения, адаптивной интенсификации и государственных дотаций. Именно «абсолютно неустранимые особенности» сельского хозяйства, в конечном счете, и предопределяют необходимость функционирования дотационного механизма в системе ценообразования на сельскохозяйственные продукты. В числе важнейших из них: продовольствие и сельхозсырье, относящиеся к товару особого рода, непрерывное и ритмичное производство которого лежат в основе жизнеобеспечения человечества; недостаток (ограниченность) площади «лучших» земель для возделывания важнейших с точки зрения продовольственной безопасности сельскохозяйственных культур (зерновых, масличных, технических и других культур); необходимость гарантированного обеспечения населения продовольствием при высокой степени зависимости величины и качества урожая от «капризов» погоды и климата; подчиненность расширенного воспроизводства сельскохозяйственной продукции действию закона «убывающего плодородия», или «уменьшающихся пропорциональных прибавок», уходящего своими истоками к представлениям Д. Рикардо о возникновении дифференциальной земельной ренты.
He соглашаясь с попытками абсолютизировать действие «закона убывающего плодородия» и ориентируя на переход к адаптивному растениеводству, позволяющему значительно снизить удельные затраты исчерпаемых ресурсов за счет биологизации и экологизации интенсификационных процессов, мы в то же время считаем, что именно действие указанного закона при существующих системах земледелия и требует использования государственных дотаций для оплаты пропорционально уменьшающихся прибавок по мере роста урожайности и валовых сборов продукции, востребованных обществом. При этом целесообразность применения тех или иных норм минеральных удобрений, пестицидов, орошения и других техногенных средств интенсификации растениеводства в большинстве стран мира обусловлена сегодня не только и даже не столько максимальной урожайностью, сколько окупаемостью (в т.ч. за счет дотаций и других государственных финансовых льгот) соответствующей прибавки урожая.
Располагаем ли мы сегодня реальными резервами в повышении ре-сурсоэнергоэкономичности и рентабельности отечественного растениеводства? Бесспорно! В их числе помимо модернизации технических средств, развития социально-производственной инфраструктуры и использования высокоточных (прецизионных) низкозатратных технологий находятся более адаптивное размещение и оптимальное соотношение культивируемых видов и сортов растений, повышение не только продукционной, но и средообразующей, в т.ч. фитосанитарной, фитомелиоративной, почвозащитной, почвоулучшающей и ресурсовоспроизводительной роли агроэкосистемы и агроландшафтов, увеличение доли вклада в эти процессы механизмов и структур биогеоценотической саморегуляции, а также фото синтетической производительности культивируемых растений. В условиях нерегулируемого государственного рынка продовольствия («дикого рынка») и олигархической экономики сельскохозяйственные производители должны уметь защищать себя сами от убыточности, обеспечивая компенсацию удорожания средств производства и убывающей доходности, в первую очередь, за счет более эффективного использования природных, биологических и техногенных ресурсов, т.е. применения наиболее адаптированных к местным условиям сортов, технологий и систем земледелия.
В сельском хозяйстве, зависящем от малопрогнозируемых погодных явлений (изменения в температурном режиме, количестве осадков и т.д.), экономический и агрозооэнергетический анализ с использованием оценок в системе «фактор - продукт» (input-output ratio) гораздо в большей степени, чем в промышленности, позволяет получить объективную характеристику разных направлений специализации систем земледелия и технологий. Хотя агроэнергетический анализ первоначально стали использовать в скандинавских странах, наибольшее распространение он получил в США. Обусловлено это тем, что аграрный сектор США потребляет энергетических ресурсов больше, чем соответствующий сектор экономики в любой другой промышленно развитой стране. Цены на энергоресурсы, используемые в фермерских хозяйствах США, хотя и поддерживаются государством (в виде налоговых скидок) и фермерскими кооперативами по энергоснабжению, тесно связаны с конъюнктурой мирового рынка нефти и нефтепродуктов.
Рост цен на нефть в мире сказался и на сельскохозяйственном производстве. К тому же повышение цен на импортируемую в США нефть приводило к росту внутренних цен на природный газ. А это, в свою очередь, вызывало повышение цен на минеральные удобрения и пестициды, в производстве которых на энергию приходится соответственно 59-99% и 38%. Все это заставило государство резко увеличить расходы на поддержку сельскохозяйственных производителей. Кроме того, после энергетического кризиса 1973-1974 гг. в аграрном секторе США осуществлялся целый комплекс мероприятий, обеспечивавших снижение абсолютного энергопотребления и энергоемкости. Среди таковых следует отметить применение энергосберегающих (минимальной и нулевой) систем почвообработки, многофункциональных машин, а также дизелизацию мобильной техники. Согласно проведенным исследованиям, при нулевой обработке почвы на площади 1 га расход дизельного топлива по сравнению с обработкой традиционными методами снижается в 4 раза. Особенно широкое применение системы нулевой почвообработки получили в производстве кукурузы, на долю которой приходится 25% от совокупных энергозатрат в аграрном секторе США. Другим фактором, повлиявшим на рост энергетической эффективности фермерских хозяйств США, стал процесс концентрации сельскохозяйственного производства путем увеличения размеров фермерских хозяйств и уменьшения их общего числа. В результате системы мер по энергосбережению энергоемкость сельскохозяйственного производства (с учетом всех видов прямых энергетических затрат) в США за период 1978-1994 гг. уменьшилась вдвое. Причем в течение длительного периода энергоемкость аграрного сектора США снижалась даже более быстрыми темпами, чем энергоемкость национальной экономики в целом.
Особого внимания при обсуждении указанного вопроса заслуживают как практические, так и теоретические его аспекты. То обстоятельство, что величина и качество урожая зависят от адаптивных особенностей культивируемых видов и сортов растений, а также других биотических компонентов агробиогеоценозов и агроландшафтов и обусловливает, в конечном счете, биологическую сущность важнейших интенсификационных процессов в растениеводстве. Удивительная способность живых организмов к адаптации предопределяет «всепроникаемость» и «всемогущество» свойства приспособляемости не только в растениеводстве, но и в экономике, инженерии, социологии, политике, т.е. в большинстве направлений человеческой деятельности.
Поскольку «высшим призом» совершенствования технологий возделывания растений является их «выживание» и получение наибольшего количества хозяйственно ценной биомассы в период вегетации на единицу площади и затраченных невосполнимых ресурсов, в структуре адаптивного потенциала культивируемых растений и агроэкосистем выделяют компоненты потенциальной продуктивности и экологической устойчивости. Особенно важную роль при этом играют механизмы и структуры, обеспечивающие эффективную утилизацию неисчерпаемых ресурсов солнечной энергии и сравнительно низкую энергетическую, временную и экологическую «цену» устойчивости к неблагоприятным и токсичным факторам внешней среды. Именно благодаря указанным свойствам цветковые растения в целом, несмотря на весьма ограниченные возможности каждого вида и индивида регулировать свой внутренний температурный и водный режим, относятся к числу наиболее энергоэкономных организмов (в смысле затрат энергии на синтез единицы сухого вещества), что и обусловливает их основополагающее место в пищевой пирамиде живой природы и общества. Известно, что около 90-95% сухих веществ растений - это продукты аккумулированной в процессе фотосинтеза энергии Солнца и других неисчерпаемых ресурсов биосферы, а в структуре питания человека 93% энергии и 80% белка приходится на долю продуктов растениеводства.
Переход к адаптивному растениеводству предполагает все более широкое использование ресурсоэнергоэкономных и природоохранных технологий. Первое связано с возрастанием цен на ископаемое топливо, а второе - с необходимостью сохранения биологического разнообразия и высокого качества «среды обитания» в агроландшафтах и биосфере в целом. Ориентация на низкозатратные технологии ставит своей целью замену дорогостоящих и экологически опасных техногенных средств оптимизации условий внешней среды биологическими, ведущее место среди которых занимают широкое использование устойчивых к действию абиотических и биотических стрессоров сортов и гибридов, насыщение севооборотов однолетними и многолетними бобовыми культурами, сидератами, повторными и промежуточными посевами, более полная утилизация растительных остатков и навоза, значительное (до 45%) увеличение доли пастбищных (травянистых) кормов в кормовом балансе крупного рогатого скота и т.д. Известно, что именно снижение доли последних (до 12-15%) привело к громадному перерасходу концентрированных кормов в нашей стране. Неизбежная при этом нехватка зерна стала, в свою очередь, одной из главных причин необоснованной распашки лугов и пастбищ, в т.ч. на эрозионно-опасных землях, что, в конечном счете, и деформировало всю систему рационального (адаптивного) землепользования.
Обеспечение ресурсоэнергоэкономичности и природоохранности в сельском хозяйстве требует широкого использования методов не только экономического, но и агро- и зооэнергетического анализа, и в частности отказа от устаревшей зоотехнической оценки кормов по кормовым единицам, существенно искажающей их фактическую питательную ценность и приводящей к огромному перерасходу всех видов ресурсов в животноводстве. Поскольку в основе научно обоснованной нормативной базы расхода кормов лежит разделение затрат на «поддерживающий» и «продуктивный корм», а главным показателем их качества является концентрация обменной энергии и сырого протеина, производство и заготовку кормов необходимо проводить с учетом не только показателя урожайности (наибольшей в более поздние фазы вегетации растений), но и реальной питательности корма, а также специфики коэффициента биоконверсии для того или иного вида животного. Подсчитано, что из-за низкой концентрации энергии в кормах их затраты в Центральном районе Нечерноземья в 1981-1990 гг. на единицу прироста живого веса крупного рогатого скота и каждый дополнительный кг молока соответственно в 1,5 и 2,0 раза превышали норму.
В настоящее время во многих регионах России желателен перевод пашни, расположенной на эрозионно опасных, солонцовых и засоленных территориях, под залужение многолетними бобовыми и злаковыми травами. При этом уменьшение общей площади эродированных пахотных земель на 7-10 млн га позволит эффективнее использовать имеющийся техногенный потенциал на более плодородных землях, значительно снизить катастрофические масштабы водной и ветровой эрозии почв, улучшить кормовую базу животноводства за счет травянистых кормов. Эти и другие примеры указывают на первоочередную необходимость пересмотра существующих систем ведения сельского хозяйства, а также его основных отраслей (растениеводства, кормопроизводства, животноводства, хранения и переработки) на основе тщательного ресурсо- и энергоанализа.
Многочисленные данные свидетельствуют о том, что, чем хуже почвенно-климатические и погодные условия, чем уязвимее природная среда и меньше пороги предельной антропогенной нагрузки, чем ниже уровень техногенной оснащенности и дотационности хозяйств, тем важнее роль биологизации и экологизации продукционного, средозащитного и средоулучшающего процессов в агроландшафтах. Причем лишь за счет адаптивного подбора и размещения культивируемых видов и сортов растений, а также их селекции на большую устойчивость к абиотическим и биотическим стрессорам, конструирования экологически устойчивых агроэкосистем и агроландшафтов удается существенно уменьшить зависимость агроценозов от нерегулируемых факторов внешней среды (морозов, заморозков, засух и др.), повысить качество растениеводческой продукции, снизить затраты невозобновляемых ресурсов на ее производство, транспортировку, хранение и переработку.
Как уже отмечалось, за прошедшие 100 лет среднеглобальная температура выросла На 0,6°С. При этом в среднем больше нагреваются высокие широты, чем низкие, и нагрев больше зимой, чем летом. В более теплых зонах уменьшается число дней с осадками, но заметно растет число дней с интенсивными осадками, т.е. с ливнями. Отсюда возникает увеличение вероятности как засух и длительных периодов жары летом, так и наводнений. Потепление, так же как и осадки, неоднородно в пространстве и времени. Английский ученый Lovelock считает, что изменения климата на Земле прошли «точку возврата», после которой прежнее, т.е. более равновесное, состояние стало невозможным.
При переходе к адаптивной стратегии ресурсоэнергосбережения учитывается также, что современные аномалии климата в земледельческой зоне России стали выше, чем в 1930-е гг. прошлого столетия. Поэтому традиционная ориентация сельского хозяйства на средние многолетние метеоданные в большинстве лет оказывается неэффективной, поскольку повторяемость близких к средним многолетним значениям метеорологических элементов и дат перехода их величин через определенные градации составляет лишь около 10% от общего числа лет. При реализации адаптивной стратегии интенсификации растениеводства в системе упредительных мер важно реализовать возможности эволюционно-аналогового подхода с учетом того, что природные экосистемы - степи, луга, леса, многовидовые агроландшафты - обладают большими возможностями противостоять ксеротермическим климатическим аномалиям, чем биотически однотипные агроэкосистемы.
Особенно важным подходом в конструировании энергоэкономных агроландшафтов с высоким запасом экологической надежности (преадаптивности) должно быть целенаправленное повышение биологического разнообразия соответствующих агроэкосистем за счет использования многополевых севооборотов и смешанных (на видовом и сортовом уровнях) агрофитоценозов, подбора культур и сортов-взаимострахователей, усиления средоулучшающих, в т.ч. фитосанитарных, функций важнейших биологических компонентов агроландшафтов (целенаправленное формирование фитомикроклимата и почвенной биоты, использование подпокровных и уплотняющих посевов, нектароносов, медоносов и других аттрактивных растений с целью оптимизации нагрузки полезной орнито- и энтомофауны) и др. Важнейшей особенностью адаптивного подхода к конструированию агроландшафтов является и целенаправленное усиление биоценотического компонента в реализации их продукционных и средоулучшающих функций на основе подбора взаимодополняющих (как в плане прямого, так и косвенного влияния) во времени и пространстве культур.
В неблагоприятных почвенно-климатических и погодных условиях решающее значение в обеспечении устойчивости агроэкосистем и агроландшафтов играет способность культур и сортов к агроэкологической и биологической взаимокомпенсации. Наиболее перспективен в этом плане их подбор по принципу асинхронности биологических ритмов и адаптивных реакций (особенно в «критические» этапы онтогенеза, включая репродуктивный период). Преадаптивно-упреждающая направленность всей многоступенчатой системы сортосмены (от создания сорта до его испытания и использования) должна учитывать непрогнозируемость погодной ситуации в предстоящий вегетационный период (для чего необходим определенный «запас» экологической надежности агроэкосистем), а также реально складывающуюся тенденцию изменения климата (вековые, 11- и 22-летние циклы), способную не только расширить или, наоборот, сузить ареал экономически оправданного возделывания той или иной культуры, но и повлечь за собой более широкое распространение новых и/или повышение вредоносности уже имеющихся возбудителей болезней, вредителей и сорняков.
Природные условия обусловливают сезонность, т.е. прерывистость производственного процесса в сельском хозяйстве, его территориальную рассредоточенность и другие «абсолютно неустранимые особенности». Причем земля в сельском хозяйстве является главным средством производства, от особенностей которой (плодородие, микроклимат, месторасположение и др.) и зависят различия в эффективности техногенных затрат в разных хозяйствах. И чем менее благоприятны почвенно-климатические и погодные условия той или иной земледельческой зоны, тем выше зависимость экономического процесса сельскохозяйственного воспроизводства от естественно-биологических факторов.
Очевидно, что лишь при адаптивно-дифференцированном землепользовании возможна успешная реализация рентных факторов и обеспечение положительного соотношения затрат и доходов в системе «фактор - продукт». Причем тесная взаимосвязь дифференцированного (высокоточного) использования природных и других ресурсов с рентабельностью сельскохозяйственного производства, в т.ч. получением максимального количества продуктов с каждого гектара земли при минимальных трудовых и материальных затратах, издавна считалась незыблемым правилом в отечественной агрономии и экономике земледелия. Так, по мнению М.Г. Павлова, «...совершеннейшим сельское хозяйство называться должно то, которое наилучшим образом приспособлено к местным обстоятельствам, ибо такое только хозяйство может быть выгоднейшим».
Уровень адаптивности сельскохозяйственного производства при рыночной экономике может быть таким же низким, как и при административно-командной системе его планирования. Неадаптивность в смысле уравнительного и ресурсоэнергорасточительного землепользования, высокого уровня антропогенной деградации природной среды в странах Западной Европы и США связаны с традиционной ориентацией на достижение экономической выгоды «любой ценой». Об этом, в частности, свидетельствуют использование этими странами большей части ресурсного и энергетического мирового потенциала, наиболее характерный для них экспоненциальный рост затрат невосполнимых ресурсов на каждую дополнительную единицу сельскохозяйственной продукции и, наконец, наибольший их «вклад» в разрушение и загрязнение природной среды. И хотя к концу XX столетия промышленно развитым странам удалось обеспечить себя сполна продуктами питания, «цена» такого пути развития сельского хозяйства оказалась слишком высокой для мировой цивилизации. Известно, например, что США, где проживает лишь 5% населения, используют 60% мировых ресурсов и выбрасывают в биосферу свыше 40% загрязнителей. Неприемлемость такого пути развития была подтверждена на Международном конгрессе в Рио-де-Жанейро (1992 г.), ориентирующем мировое сообщество на устойчивый путь развития человечества (sustainable development). Применительно к сельскому хозяйству такая стратегия означает не что иное, как отказ от конъюнктурно-рыночного и «титулярного» подхода к дальнейшему развитию сельскохозяйственного природопользования и перевод его на адаптивную, естественно-научную основу. Заметим, что положения о необходимости перехода к такой системе ведения сельского хозяйства были сформулированы в трудах основоположников научной агрономии А.Т. Болотова в России и А. Тэера в Германии еще во второй половине XVIII - начале XIX вв.
Экономическая обоснованность, экологическая безопасность и социальная приемлемость адаптивного сельскохозяйственного производства базируются на дифференцированном (высокоточном) использовании неравномерно распределенных во времени и пространстве лимитирующих величину и качество урожая природных ресурсов. Именно особенности местных почвенно-климатических и погодных условий в решающей степени предопределяют целесообразность возделывания тех или иных сельскохозяйственных культур и видов животных, оптимальное соотношение пашни, лугов и пастбищ, выбор зональных систем земледелия и технологий, особенности инфраструктуры местного АПК и т.д. Следовательно, переход к адаптивной стратегии ведения сельского хозяйства и реализация дифференциальной земельной ренты (дифренты I и II) оказываются тесно взаимосвязанными. При этом в каждом хозяйстве и регионе возделывают те культуры и сорта, которые, благодаря лучшей приспособленности к местным условиям, обеспечивают получение большей прибыли (за счет большей величины и качества урожая, поступления его во внесезонный период и пр.). Однако такая ситуация складывается лишь в тех случаях, когда имеющийся спрос на производство той или иной культуры может быть удовлетворен при выращивании ее на соответствующих «лучших» землях, а также при условии либерализации мирового рынка сельскохозяйственной продукции. В действительности же «лучших» и даже «средних» земель для полного удовлетворения потребностей населения мира в важнейших видах продукции, как правило, не хватает, а существующий мировой рынок продовольствия базируется на государственном протекционизме, т.е. на искусственном, а не свободном ценообразовании.
Основополагающая роль адаптивных особенностей культивируемых видов и сортов растений в формировании дифференциальной земельной ренты обусловливает рентообразующую роль и агроэкологического макро-, мезо- и микрорайонирования территории в том смысле, что оно проводится только под определенный вид (или группу агроэкологически однотипных видов) растений, т.е. с учетом их агроэкологической адресности. Необходимость использования адаптивных и адаптирующих особенностей видов и сортов растений в качестве главных «оценщиков» при макро-, мезо- и микрорайонировании территории вытекает и из основных законов самого земледелия («незаменимость действия факторов внешней среды», «роли лимитирующих факторов», «комплексном действии факторов внешней среды»), в соответствии которыми почва, климат, погода и другие факторы природной среды, благоприятные для одного вида или сорта растений, могут оказаться неблагоприятными для другого, и наоборот. Так, бедная гумусом, но «теплая» по сравнению с черноземом песчаная почва позволяет получать значительно более раннюю плодово-ягодную, овощную и другую продукцию, а следовательно, и большую ренту. Поскольку большинство макро-, мезо- и даже микротерриторий характеризуется весьма неравномерным распределением во времени и пространстве лимитирующих величину и качество урожая факторов природной среды, практически невозможно обеспечить максимальную дифференциальную земельную ренту на основе возделывания ограниченного числа (а тем более одного) культивируемых видов. Рентообразующая роль биологического разнообразия культивируемых видов растений, а также их адаптивного размещения реализуется как за счет лучшей утилизации благоприятных факторов окружающей среды, так и избежания действия абиотических и биотических стрессоров, т.е. обеспечения высокой продуктивности и надежности сельскохозяйственного производства. В этом, кстати, и проявляется не только экологическое, но и экономическое преимущество биологизации и экологизации интенсификационных процессов в растениеводстве.
Указанные и другие особенности агроэкологического макро-, мезо- и микрорайонирования, базирующиеся на учете и использовании адаптивных, средоулучшающих и ресурсовоспроизводительных возможностей каждого вида и даже сорта растений, отличают его от естественно-исторического, почвенно-климатического, ландшафтного (физико-географического), экономического и других, учитывающих биологические особенности культивируемых растений и агроэкосистем лишь в качестве дополнительного, а не главного фактора районирования. И чем в меньшей степени при том или ином подходе к сельскохозяйственному районированию территории используют адаптивные и адаптирующие свойства культивируемого вида растения (или агроэкологически однотипной группы видов растений), тем ниже его возможности в реализации дифференциальной земельной ренты и снижении затрат исчерпаемых ресурсов на каждую дополнительную единицу сельскохозяйственной продукции.
В классической «сельскохозяйственной экономике» традиционно считалось, что интенсификация, связанная с ростом затрат труда и капитала на единицу площади, должна обеспечивать «большую ценность продукта»,«покрывать повышенные расходы»и«давать в остатке еще ренту». Причем «высокая интенсивность и высокая рентабельность, - по мнению А.П. Людоговского, - суть два явления, сопутствующие друг другу... Экономика сельского хозяйства, - писал он, - должна заниматься добыванием ренты при данных общественных и естественных условиях». Да и мировая практика свидетельствует о том, что сельскохозяйственное производство может называться интенсивным и/или экстенсивным, но в любом случае оно должно оставаться экономически рациональным, имея необходимый уровень рентабельности отрасли.
Кстати, положение о том, что «наука земледелия может быть предметом занятий полезных и упражнением приятным, а достоинство ее определяется только выгодою, употреблением приносимую», было положено в основу деятельности еще Московского императорского общества сельского хозяйства, организованного в 1821 г. Причем на языке российской науки XIX в. само понятие «система хозяйства» (systeme de culture) трактовалась как «система мер получения наибольшего дохода с данного пространства земли». При этом особо подчеркивалось, что, «желая устроить хозяйство... в каждом данном месте прежде всего надобно определить, какой системы придерживаться выгоднее». Примечательно, что вскоре за всеобщим признанием «закона полного возврата» Ю. Либиха, Д.И. Менделеев увязал использование этого закона с «законом окупаемости, или оплачиваемости удобрений». He отрицая необходимости «возврата» изъятых с урожаем минеральных веществ, он писал, что «...если возврат отнятого не увеличивает урожая, если этот возврат не окупается прибылью, если невыполнение его не влечет за собой, судя по опыту, невзгод, то тогда никто не может упрекнуть сельского хозяина в невыполнении этого возврата». Аналогичной точки зрения придерживался и Д.Н. Прянишников.
В условиях смены парадигм сельскохозяйственного природопользования в целях повышения уровня научного обеспечения, а также ресурсоэнергосбережения и экологической безопасности растениеводства научно-исследовательским учреждениям страны предстоит сконцентрировать внимание на решении следующих проблем:
- расширение прогностических и преадаптивных возможностей растениеводства с учетом возможных глобальных и локальных изменений климата, неблагоприятных и экстремальных погодных условий, демографической ситуации, конъюнктуры рынка, платежеспособности населения и других факторов;
- сохранение, изучение и мобилизация мирового генофонда культурных растений и их диких родичей для выявления и эффективного использования в селекции доноров устойчивости к абиотическим и биотическим стрессорам;
- разработка концептуальных основ управления продукционными и средоулучшающими (фитосанитарными, фитомелиоративными, почвозащитными, ресурсовосстанавливающими) функциями агроэкосистем и агроландшафтов на основе эффективного использования природных, техногенных, биологических и других ресурсов;
- биологизация и экологизация интенсификационных процессов для адекватной замены техногенных факторов биологическими с целью повышения продукционных, средоулучшающих и ресурсосберегающих функций агроэкосистем и агроландшафтов;
- конструирование высокопродуктивных, экологически устойчивых агроэкосистем и агроландшафтов на основе увеличения видового и генотипического разнообразия культивируемых видов и сортов растений; сохранение и создание новых механизмов и структур биоценотической саморегуляции;
- подбор культур и сортов по принципу географической, сезонной и биологической взаимодополняемости и биокомпенсации, асинхронности циклов фотосинтетической и общебиологической активности (смешанные, повторные, подпокровные и другие посевы; культуры и сорта-взаимострахователи и пр.);
- разработка нового поколения зональных ресурсоэнергосберегающих и природоохранных систем земледелия и технологий возделывания сельскохозяйственных культур.
Весь исторический опыт развития отечественного сельского хозяйства наглядно свидетельствует - то, что хорошо на Западе, нередко разрушительно у нас. Широко известны слова А.Н. Энгельгардта: «... нет химии русской, английской или немецкой, но агрономия может быть только русская, английская или немецкая». «Своеобразные условия нашей сельскохозяйственной жизни, - считал А.С. Ермолов, - делают для нас невозможным заимствование готовых форм хозяйства, готовых образцов в практике заграничного земледелия». У России, подчеркивал И.А. Стебут, «... иные силы, нравственные и умственные, у нее другие общественные условия, у нее другие промышленные потребности ...». Мы, конечно же, готовы учиться у Запада, но не слепо подражать ему, как, к сожалению, особенно в последние годы, делают некоторые наши соотечественники и коллеги.
Сегодня в мировом и отечественном сельском хозяйстве накопилось немало нерешенных проблем. Ho главным условием выхода из кризиса была и остается опора на научные знания и профессиональный опыт, использование которых и позволит, в конечном счете, обеспечить высокую ресурсоэнергоэкономичность, продуктивность, рентабельность и конкурентоспособность отечественного сельского хозяйства.


Имя:*
E-Mail:
Комментарий: