Шуньята


Шуньята (санскр. शून्यता, śūnyatā IAST; пали: suññatā; кит. 空; яп. 空; монг. хоосон чанар; букв. «пустота» — от санкскр. «шунья» — «пустой»; слово «пустой» — «шунья» — на санскрите и других инд. языках также обозначает математическое понятие «ноль») — центральное понятие буддийской школы мадхъямака и всего махаянского буддизма, обозначающее «отсутствие постоянного „я“ у личности и у явлений» или отсутствие собственной природы вещей и феноменов (дхарм) ввиду их относительности, обусловленности и взаимозависимости.

Термин «шуньята» раскрывается в сутрах Праджняпарамиты. Занимает центральное место в сочинении Нагарджуны «Муламадхьямака-карика» («Коренные строфы о срединности», II век). Был разработан в III веке в трактате «Катхаваттху» монаха Моггалипуттатиссы. Данный трактат был написан по случаю 3-го буддийского Собора, созванного царем Ашокой.

Реализация Шуньяты сознанием адепта считается оптимальным способом познания «вещей как они есть» и духовной терапии, освоение которой сопровождается культивированием совершенств терпения, сострадания и духовной силы, но одновременно и устранённости от иллюзорного в конечном счёте мира, что вместе составляет систему основных достижений в «пути бодхисаттвы».

Этимология

«Śūnyatā» переводится с санскрита как «пустота», «незаполненность», «пустынность», «недостаток», «бессмысленность», «распылённость», что происходит от прилагательного «śūnya» — «пустой», «ничем не заполненный», «необитаемый», «одинокий», «лишённый чего-либо», «тщеславный»: śhūnya + -tā.

Слово «śūnya» соответствует цифре «ноль» в деванагари.

Подходы к определению

Шуньята — наиболее трудное понятие буддизма, не поддающееся простому описанию и определению. Постижение «пустоты» — важная цель буддийских медитаций, по-разному рекомендуемых разными школами.

Термин «шуньята» встречается в различных произведениях буддизма, начиная с текстов Палийского канона (Типитака). В «Сутта-нипате» (5.15 Могхараджа-манава-пуччха: Вопросы Могхараджи) приведены слова Будды Шакьямуни: «1118. Как на пустой, взирай ты на этот мир. Разрушив обычное понимание себя, ты поборешь и смерть. Владыка смерти не узрит того, кто так смотрит на мир». Также, о «пустотности» говорится в «Пхена пиндупама сутте (Комок пены, СН 22.95)», «Чуласунньята сутте (Малая лекция о пустотности, МН 121)», «Махасунньята сутте (Большая лекция о пустотности, МН 122)». В сутрах Праджняпарамиты, основные из которых датируются I-II вв., конечная истина раскрывается через осмысление «пустотности» не только вещей, но также сансары, нирваны и даже самого учения Будды.

Нагарджуна понимает пустоту как «взаимозависимое возникновение» (санскр.: пратитья-самутпада), что является ключевой доктриной раннего буддизма (Патичча-самуппада сутта, СН 12.1). Буддийское учение о взаимозависимом возникновении фактически утверждает, что в мире сансары всё обусловлено, и что нет ни одного явления, которое, обусловливая другое явление, не было бы обусловлено каким-то третьим. Не существует ни абсолютных причин, ни абсолютных следствий. Любая причина является одновременно следствием, и, наоборот, любое следствие — причиной. В «Абхидхарме» различаются одновременное взаимное обусловливание (аньонья-пратьяята) и последовательное мгновенное обусловливание (анантра-бхава-пратьята).

Доктрина взаимозависимого возникновения раскрывает процессуальный механизм непостоянства (анитья), которое является в буддизме одной из фундаментальных характеристик существования. Непостоянство в свою очередь является основанием для другого основополагающего учения буддизма — бессамостности (анатмавада).

В своем произведении «Муламадхьямака-карика» Нагарджуна закладывает концептуальные основания махаяны:

  • Во взаимообусловленном мире нет ни самостоятельных сущностей, ни первопричины, на которые можно было бы опереться; именно поэтому, мир пуст (шунья), и пустота тоже пуста.
  • Все теоретико-познавательные средства (прамана) недостоверны, абсолютная истина (парамартха-сатья) ими непостижима и невыразима в любой системе знаков.
  • Традиционно принято рассматривать 18 или 20 аспектов пустоты. Однако, для философского анализа наиболее важны первые четыре аспекта, которые последовательно лишают надежды отыскать хоть какую-то опору для мыслительных конструкций:

  • Пустота внутреннего (тиб. nang strong-pa-nyid) — отрицание абсолютного статуса субъекта.
  • Пустота внешнего (phyi strong-pa-nyid) — отрицание абсолютного статуса объекта, т. е. отрицание независимости внешнего мира.
  • Пустота внешне-внутреннего (phyi-nang strong-pa-nyid) — отрицание возможности найти какую-либо абсолютную основу в субъектно-объектном отношении, т. к. абсолютной основы нет ни в одной из сторон, участвующих в нем.
  • Пустота пустоты (strong-pa-nyid strong-pa-nyid) — отрицание абсолютного статуса самой пустоты, которая, как и всё прочее, не может быть опорой для конструирующего мышления, т. е. рассматриваться как некая субстанция.
  • Таким образом, теория пустоты может пониматься как закономерное развитие древнейшей буддийской доктрины «несубстанциональности» — Анатмавады.

    Существует различие между пониманием пустоты в двух основных философских школах махаяны — мадхьямаке и йогачаре. С точки зрения мадхьямаки, пустота — это взаимообусловленность, относительность, иллюзорность, отсутствие самостоятельной сущности всех явлений. Природа реальности (дхармата) и абсолютная истина непостижимы всеми известными способами познания. Философы йогачары соглашались с Нагарджуной в том, что все элементы опыта (дхармы) в действительности относительны, пусты (шунья). Но йогачарины не были согласны с тем, что пустота есть единственная реальность, считая это слишком нигилистическим. С точки зрения йогачары, пустота — это пустота реальности вне сознания; в опыте даны не объекты, а только представления о них, и реальность полностью зависит от сознания.

    Представления о пустоте разных школ буддизма соответствуют их доктиринальным основам. Школы тибетского буддизма придерживаются следующих воззрений: в гелуг высшим философским воззрением считается радикальная мадхьямака — прасангика-мадхьямака; доктирнальная основа кагью — сочетание мадхьямаки и йогачары; сакья — синтез умеренной мадхьямаки и йогачары. Учение дзогчен в целом близко йогачаре, хотя специфический термин дзогчен «кунши» (тиб. «основа всего») соответствует пониманию пустоты в мадхьямаке. Для китайского буддизма (и для большинства школ буддизма Дальнего Востока) характерен синтез йогачары и концепции татхагатагарбхи.

    Согласно доктрине «татхагатагарбха» (природа Будды), истинная реальность как она есть (татхата, бхутататхата) представляется «пустой» (бессущностной и неописываемой) только для омраченного сансарического существа. В действительности же, сама по себе она «не-пуста» (ашунья), и обладает бесчисленными благими качествами: чистота, блажество, постоянство, сущностность.

    Учение о татхагатагарбхе стало объектом обвинений в неадекватности и еретичности со стороны так называемого «критического буддизма». Один из аргументов таких обвинений заключается в том, что теория гарбхи по сути тождественна брахманистской атмаваде, является субстанциолизмом и эссенциализмом. А это противоречит буддийским анатмаваде (учении о бессамостности) и шуньяваде (учении о пустоте). «Критический буддизм» возник в Японии в середине 1980-х годов, провозгласив принцип возвращения к индийским корням, к «подлинному» буддизму.

    Неточное понимание термина «пустоты» в небуддийских переводах и комментариях привело к тому, что буддизм получил репутацию философии нигилизма, солипсизма, отказа от доводов рассудка и от словесного понимания, отказа от позитивных тезисов, представления о всеобщей иллюзорности и т. п.; за подобные взгляды буддизм постоянно подвергался критике небуддийских школ. В то же время, буддийские школы, развивая понятие о пустоте, категорически отрицают все перечисленные пункты, акцентируя внимание на «таковости», «взаимозависимом происхождении», причинности и обусловленности.

    В другом контексте термин употребляется для обозначения абсолюта. В данном случае «Аштасахасрика праджняпарамита сутра» определяет шуньяту как то, что «не имеет причины», «находится вне мышления или понятия», «не родится» и «не имеет измерения». Так нередко вопрос понимают буддологи. Между тем, буддийское «абсолютное» (парамартха) нельзя считать отдельным от феноменов, самостоятельным, реальным со своей стороны Абсолютом. В больших сутрах Праджняпарамиты (25-тысячной, 100-тысячной) постулируется не только пустота субъекта и явлений, но и пустота абсолютного (парамартха шуньята), и пустота пустоты (шуньята шуньята) от самобытия.

    Также, пустота не означает простое несуществование. Пустота предполагает именно отсутствие самобытия, что непременно подразумевает взаимозависимое возникновение

    Геше Джампа Тинлей дает следующее определение: «Пустота... — отсутствие собственной сущности, или собственной природы, феноменов и личности».

    Андросов В. П. пишет следующее: «Шуньята... — краеугольная философская категория махаянского буддизма, являющаяся 1) символом неописуемого абсолютного единства реальности, 2) понятием, передающим значения всеобщей относительности, обусловленности, взаимосцеплённости мироздания, отсутствия в нем какой бы то ни было самостоятельной, независимой сущности, 3) объектом высших практик медитации».

    Торчинов Е. А. раскрывает понятие «пустотность» таким образом: «Под шуньей понимается отсутствие у феноменов (дхарм) самобытия (свабхава), или своего собственного, независимого от причин и условий существования: ни одна дхарма, ни один феномен не существует независимо от других, и не является самодостаточной сущностью».

    Для того, чтобы подчеркнуть взаимообусловленность всех явлений, Ф. И. Щербатской переводил слово «шуньята» не как «пустота», а как «относительность»

    Далай-Лама XIV говорит об этом так:

    Эволюция понятия

    В изначальном смысле то, что вещи пусты, означало, что вещи не являются самостоятельными и самодостаточными, а появляются только в связи с другими вещами: «одежда сшита из ткани, ткань выткана из нити, нить скручена из льна и т. д.». Но все вещи также не являются окончательно сформированными и завершённо-целостными, в противном случае не существовало бы причин и следствий. Например, времена года не могли бы меняться.

    В раннем буддизме пустыми считались все вещи, не обладающие самостоятельным реальным существованием, которым обладали только дхармы, из которых состояли вещи. В буддизме махаяны дхармы перестали обладать самостоятельным реальным существованием и стали пониматься также пустыми и «не более реальными, чем сами вещи». Это повлияло на то, что под понятием «дхарма» также стали иметь в виду «вещь».

    Основные дискуссии о природе пустоты развивались поначалу в контексте спора между буддийскими и небуддийскими школами о причинности и природе себя. Прочную основу учению о пустоте положил Нагарджуна, прояснив сущность Татхагаты (так приходящего), достижения пустоты ума и развития природы Будды. Школа мадхъямаки, основанная Нагарджуной, прямо связывала пустоту со срединным путём: «Сказать, что всё есть, — одна крайность, сказать, что ничего нет, — другая крайность. Всё пусто — вот истина срединного пути».

    Представление о шуньяте развивали далее Арьядэва, Асанга, Васубандху, Дигнага, Дхармакирти, Буддапалита, Бхававивека, Чандракирти и другие философы. Далее шуньята стала одним из важнейших понятий тибетского и дальневосточного буддизма, в частности чань.

    Важным источником учения о пустоте является «Сутра сердца праджняпарамиты», почитаемая во всех школах буддизма Махаяны, и являющаяся её основой. Определение пустоты дается в развернутом понимании, как учение, передаваемое бодхисаттвой Авалокитешварой монаху Шарипутре. Первоначальное утверждение является общей квинтэссенцией учения Будды: «Авалокитешвара-бодхисаттва, глубоко практикуя праджняпарамиту, воспринимает мысль, что пять скандх пусты, и спасен от всех страданий и несчастий». Далее идёт развёрнутое указание на то, что именно воспринимает Авалокитешвара, наставляя Шарипутру, и каким образом это восприятие порождает спасение от страданий и несчастий в виде обретения Аннутара Самьяк Самбодхи (наивысшего полного просветления, указывающего на состояние Будды).

    Пустота в дзэн

    В дзэн понимание пустоты отличается от её определения в «классическом буддизме». Если в классическом буддизме пустота представляет собой «принцип кармы, детерминации, зависимости от чего-то другого», то в дзэн пустота становится принципом «несвязанности, необусловленности, возможности в каждый следующий момент снова действовать свободно». Исследователь А. Ю. Стрелкова обозначает первое представление как «мир детерминации», в котором существует карма, причины и следствия, а второе представление как «мир свободы», где карма является лишь «воображаемыми цепями, которыми сковывает себя сознание» и в котором не существует связи причин и следствий.

    В дальнейшем пустота стала пониматься через «не-мышление» («не-думание») или «не-ум» («не-сердце», «не-сознание»). Согласно «Сутре помоста шестого патриарха», «не-думание» связано с «не-формой» («отсутствием признаков») и «не-пребыванием» («не-связанностью»):

    Что такое «отсутствие признаков»? «Отсутствие признаков» — это, находясь среди признаков (форм), отрешаться от [внешних] признаков [вещей]. «He-мысль» («отсутствие мыслей») — это, погружаясь в мышление, не мыслить. «Не-связанность» — это изначальная природа человека.

    «Не-думание», согласно Хуэйнэну, не означает отсутствие мыслей, а означает «не задерживать свою мысль на чём-то одном»:

    Мысли следуют одна за другой, и нигде между ними нет разрыва. <…> Когда одна мысль задерживается, то сразу задерживается следование мыслей, и это называют связанностью. Когда же мысли следуют одна за другой и ни в одной из вещей этого мира не задерживаются — это и есть не-связанность. Поэтому не-пребывание [в одном месте] — это изначальная основа.

    Известный чаньский наставник Шэньхуэй, отвечая на вопрос о том, существует ли пустота или нет и зачем нужна пустота в последнем случае, указывал, что «о пустоте заводят речь ради блага тех, кто не зрит свою собственную природу Будды. Для тех, кто зрит свою собственную природу Будды, пустоты не существует».

    Согласно современному дзэн-мастеру Сун Сану, «истинная пустота» связана с «до-мышлением», в котором отсутствуют любые слова. И данная пустота проявляется при помощи удерживания «ясного ума», который становится подобным чистому зеркалу: «Красное приходит, и зеркало красное. Белое приходит, и зеркало белое».

    Пустота в Упанишадах

    В Теджабинду-упанишаде (8-11), говорится:

    8. Блаженство, превосходящее счастье, невыразимое, нерождённое, вечное, свободное от влияния мыслей, постоянное, твёрдое, непоколебимое.

    9. То — Брахман, То — Сам Высший Атман. То — окончание, То — Высшая цель, состояние, бесконечное пространство, То — Сам Высочайший Параматман.

    10. Не пусто оно, но видится пустым, и превосходит пустоту, не мысль, не мыслящий и не мыслимое, но то, о чём только и следует мыслить.

    11. То — Всё, высочайшая Пустота, из высочайшего высшее, состояние, нет которого выше, несознаваемая, превосходящая понимание Истина, неведомая ни мудрецам, постигшим суть, ни даже богам.



    Имя:*
    E-Mail:
    Комментарий: